Галина Осокина, глава экспертного совета при губернаторе: «Наше общество само порождает негатив»

Что не так с судами

- Галина Александровна, у вас нет ощущения, что авторитет современной судебной системы в нашей стране, мягко говоря, несколько пошатнулся? Скандальные дела, неоднозначные приговоры, слухи, что решения принимаются по звонку «сверху»…

- А скажите, кому сейчас доверяют? Есть такая сфера, которая вызывала бы общее доверие? Нет такой. У меня скорее ощущение, что негативизм в обществе настолько велик, что оно готово априори отвергать всё, что угодно. Нагнетается обстановка: всё плохо, плохо, плохо. Если бы люди не доверяли только судебной системе, тогда можно было бы сказать: да, проблема именно в ней. Единственный момент: нагрузка в нашей судебной системе, в нашем регионе, особенно на мировых судей — не поддаётся никакой критике. Так работать нельзя, если уж мы хотим, чтобы принимались полностью вдумчивые решения.

Что касается звонков, то за 20 лет своей практики я не знаю ни одного случая, когда кто-то пришёл или позвонил и сказал: надо принять такое-то решение. К тому же никакое решение, ни в какой инстанции, не проходит столько проверок и обжалований, сколько в судебной системе. Неужели вы думаете, что судью верховного суда кто-то может заставить принять незаконное решение, если нет никаких доказательств? Звонок из администрации президента? Да администрации больше делать нечего, в такой-то стране!

По поводу громких дел. Давайте начнем с самого понятия «громкое дело». Оно является таковым для людей, для СМИ, а для судьи, уверяю вас, любое дело — обычное, которое ничем не выделяется среди остальных. Вспомните этих девочек из храма (группу «Пусси Райот» — Прим. Ред.), сколько было разговоров о затяжках, о переносе приговора. Но приговор — это сложный процесс, я их писала 20 лет с лишним. Доказательства вины человека должны сложиться в стройную картину, чтобы в том числе у самого судьи не возникало никаких сомнений. Те же «Пусси Райот». Я не видела материалы дела. Но даже если отбросить политическую подоплеку (а у меня сложилось впечатление, что мотивом акции было разжигание вражды по религиозному признаку), то, по моему личному мнению, это — хулиганство, грубое нарушение общественного порядка, то есть — уголовная статья. Удивительно, что никто из прихожан храма не лег с приступом в больницу от такого зрелища. Но даже если бы девочки пришли не в храм, а в клуб, где идет какое-то мероприятие — это хулиганство. Если бы запели на лестничной площадке дома и перебудили детей — то же самое.

– Однако мы видим, что за хулиганство у нас дают реальные сроки, а за коррупцию — в большинстве случаев условные.

– Санкции в нашем Уголовном кодексе, к сожалению, таковы, что какое наказание ни назначь — оно окажется законным. Но мне кажется, по коррупции тенденция уже меняется. К тому же, я уверена, что эта коррупционная волна скоро закончится — придут люди с совсем другим сознанием. У нас были пустые прилавки, были «малиновые пиджаки», и всё это закончилось. С коррупцией будет то же самое, запомните мои слова.

– Вопрос в том, чем всё это закончится?

– Нормальной жизнью, чем же ещё?

Откуда идет негатив

– В начале разговора вы упомянули о негативизме в обществе. На ваш взгляд, откуда он, что его породило?

– Это создаётся искусственно. Кем и зачем — не знаю, я не пророк и не провидец. Но вы откройте любую программу телевидения и посмотрите, что нам показывают.

– Я не верю, что всё это – «происки Запада», как сейчас любят утверждать.

– Я тоже сомневаюсь. Мы не умеем, к сожалению, заимствовать действительно хорошие вещи, отбрасывая плохое. Возьмите наше здравоохранение, которое в последнее время кто только ни критиковал. Оно было хорошим! Но в результате модернизации, по крайней мере, у нас в области не хватает кадров, врачи элементарно устают: работают на две ставки, ещё прирабатывают на стороне. Теперь на них ещё навесили кучу отчетности, все эти синие, красные, желтые бумажки, которые отвлекают непосредственно от человека, пришедшего за медицинской помощью. Откуда эта система отчетности? Именно оттуда — из Америки. Хотели жить, как на Западе — пожалуйста, получите.

– А что не так с телевидением?

– Всё началось еще в перестройку и постепенно накапливается. Вы не поверите, мне пришлось в своё время с детьми сесть и просматривать передачи, рассказывать про робокопов и прочих. Объяснять, что вот так бить человека нельзя, потому что он, скорее всего, уже не встанет. Знаете, почему я это сделала? Потому что пошли уголовные дела «по сюжетам» от увиденного. Был, например, такой фильм «Воры в законе», в котором одну из жертв подпалили утюгом. И сразу же пошли дела именно такого плана: грабежи, вымогательства с «прижиганием». Когда молодежь массово смотрела боевики, начались избиения, забивали людей до смерти, совсем молодые пацаны садились из-за этого на большие сроки. Был случай у нас в Вологде, в Прилуках: компания била бомжей, прыгала у них на головах, как на футбольном мяче... И сейчас за детьми тоже следят мало. Ребята сидят за компьютерами, играют, общаются, а кто объяснит им, что допустимо в реальной жизни, а что — нет?

– Но можно ли о таких вещах рассказывать по-другому? В вашей новой книге о печально прославившейся колонии №17 в поселке Шексна, о том, почему стали возможными побег на вертолете и пожар в СИЗО, вы избегаете подробностей?

– Содержание я рассказывать не стану, иначе неинтересно будет читать. Вымысел там есть, но он незначителен. Книга написана на материалах реальных уголовных дел, причём не только «шестаковского». В ней будет полная картина того, что произошло и почему это случилось.

Беседовал Олег Нечаев

Досье: Галина Александровна Осокина родилась в деревне Мятнево Харовского района. В 1984 году окончила Всесоюзный юридический заочный институт (сейчас филиал МГЮА в Вологде). Начинала работать следователем в милиции, некоторое время была адвокатом, позже — федеральный судья Вологодского областного суда с более чем 20-летним стажем. Ныне возглавляет Экспертный общественный совет при губернаторе области. Преподаватель вуза, автор сборников рассказов «Записки судьи» и «Куда уходит солнце», цикла стихов «Музыка любви». Дети: трое сыновей и дочь.