Валерий Дворянов "В работе развилась и такая способность, как умение замедлять пульс"

Микроминиатюристов в России и за границей – несколько десятков человек. Дело это очень тонкое и требует редких талантов. Воображение пасует, когда пытаешься представить набор из десяти музыкальных инструментов, размещенных в игольном ушке, кинжал в маковом зерне или флаг России на торце конского волоса. Именно такие неповторимые работы делает череповецкий мастер Валерий ДВОРЯНОВ.

Замедляйте сердце!

– Валерий Васильевич, почему людей, которые занимаются микроминиатюрами (изображения называются так, потому что не превышают размера 4 на 2 миллиметра — Прим.Ред.), действительно настолько мало? Нет школы, или же, кроме нее, нужно еще что-то особенное? Какие-то, образно говоря, сверхспособности? 
– Лично для меня - ничего секретного. Например, надо быть собранным, сосредоточенным. Любой бытовой шум мешает. Способность к концентрации развилась довольно быстро. Сам я ее ощущаю так, словно из глаза на маковое зерно или срез волоса устремляется лазерный луч. В работе развилась и такая способность, как умение замедлять пульс. Любые ритмические процессы в организме провоцируют едва заметные движения, качественно работать микроминиатюрист способен лишь между ударами сердца. Кроме того, у меня есть опыт музыканта, который приходит на помощь: чувство ритма, координация пальцев. Как все музыканты, чтобы сделать ответственный мазок, я нередко репетирую. То есть мысленно воспроизвожу процесс рисования: как сконцентрируюсь, «прицелюсь», в какой момент нанесу нужный мазок.

– Но все эти вещи наверняка зависят и от настроения. Например, если человек нервничает, координация ухудшается. Вы стараетесь быть абсолютно спокойным при работе?
– Я бы назвал это настроение даже не спокойным, а ровным: ни печали, ни особого воодушевления. Покой – важная составляющая вдохновения. И еще - работать нужно от чистого сердца, потому что в микроминиатюре любая фальшь сразу заметна.

- И все-таки, есть ли в мире некая школа микроминиатюры? 
- Нет, никакой школы не существует. Есть только энтузиасты, у которых «верблюд проходит сквозь игольное ушко». Кстати, это очень популярный мотив: целые караваны в ушке размещаются. Но мне это не очень интересно. А если желания нет, то я даже самую простую вещь не сделаю.

Пообщаться с Майклом Джексоном

– В свое время вы делали целую серию работ, на которых были изображены фасады зданий. Но сейчас отошли от этой практики, почему?
– Это были работы из риса. Но после того, как все было закончено, рис неожиданно стал крошиться. Из 15 вещей осталось только девять. Поэтому возвращаться к практике работы с рисом я не стал. Позади и увлечение миниатюрным оружием (целая коллекция этого «вооружения» спокойно умещалась на ладони — Прим.Ред.) и музыкальными инструментами. Сейчас я очень увлечен портретами. Изображения наносятся масляной краской на пластины из кости. Лица размером с маковое зерно, иногда меньше. При этом важно, чтобы персонаж меня «зацепил». Ведь мне интересно не только передать портретное сходство, но и настроение. Поэтому я словно нахожусь в контакте с теми, кого рисую, мысленно общаюсь с ними.

 Кто входит сейчас в вашу «микрогалерею»?
– Она еще не закончена и включает пока несколько десятков портретов. Это – политики, ученые, бизнесмены, деятели культуры: президенты России и зарубежных стран, Эдит Пиаф и Алла Пугачева, Григорий Распутин и Николай II, Майкл Джексон и Мстислав Ростропович, Александр Башлачев и Виктор Цой, Иван Милютин и Алексей Мордашов. Киноактеры в хорошо узнаваемых ролях: в роли Шарикова - Владимир Толоконников, Леонид Куравлев - Айсман, а в роли недотепы-жандарма - Луи де Фюнес.

Кисти из волос на руках

– Два слова о реквизите. Понятно, что для такой тонкой работы нужны, к примеру, особые кисти. Где вы их находите?
- Кисти делаю из собственных волос, которые растут на руке. Вернее из одного волоса, предварительного заточенного. Человеческий волос, кстати, не круглый в диаметре. Он немного сплющенный и закругляется на конце. Конский волос больше человеческого по диаметру раза в три. Поэтому на его срезе вполне вольготно размещается портрет Чарли Чаплина. Сам волос только для невооруженного глаза идеален по всей длине. Под микроскопом он где-то тоньше, где-то толще, часто приходится искать более или менее ровный участок для работы. Крашеные волосы тоже при близком приближении выглядят не очень – все в пятнах. 

–

Как обстоят дела с масляной краской? Легко ли найти подходящую для микроминиатюр?
– Некоторые сорта красок совсем не годятся. Там просто цветные куски плавают в масле. Некоторые и для обычной живописи не подходят, только заборы красить. Особенно с черной краской не везет. Но меня выручают старые запасы еще советских времен. «Свой» материал надо чувствовать. Параллельно с микроминиатюрами и музыкой, я занимаюсь фотографией, и однажды делал необычный заказ для Верещагинского дома. Меня попросили сделать копии старых снимков верещагинских времен для экспозиции. Я переснял музейные экспонаты и состарил копии, действуя так, как подсказывала интуиция. Все получилось именно так, как надо.

Дина КОМИССАРОВА

 

 

СПРАВКА: ДВОРЯНОВ Валерий Васильевич родился в 1947 году в Краснодаре. В детстве наблюдал за работой отца над слесарными миниатюрами, осваивая приемы обработки разных материалов. Микроминиатюрами начал заниматься после переезда в Череповец. Серьезно работает над ними порядка 30 лет. Его работы демонстрировались на выставках в России, Франции, Норвегии. В 1998 году получил диплом Всемирного интеллектуального фестиваля «Научно-технический досуг – поколению XXI века». Гравировка, композиции в игольных ушках и серия копий пушкинских рисунков на рисовых зернах выставлялись в ВВЦ в Москве. В 2009 году Дворянову присвоена степень доктора философии в области изобразительных искусств. Помимо необычного хобби, профессионально преподает музыку и увлекается фотографией.