Владимир Боглаев генеральный директор ЧЛМЗ: «Я себе уже всё доказал»

Фамилия Боглаев известна в Череповце благодаря делам этого человека. Он не светится на экранах местных телеканалов и нечасто попадает на страницы печатных СМИ. Если и бывают редкие интервью с ним, то только на экономические темы или об очередных экспериментах на управляемом им предприятии (а ЧЛМЗ он за короткое время сумел превратить из развалившегося завода в процветающую компанию). И в разговоре Владимир Николаевич тоже постоянно стремился уйти в близкую ему производственную плоскость. Однако нам он был интересен именно как личность.

 — Обычному человеку достаточно одного-двух высших образований. У вас их четыре. Вы коллекционируете высшие образования?

 — Нет конечно, в этом нет никакого смысла. Диплом о высшем образовании у нас в стране себя дискредитировал. Как человек, который проводит собеседования лично, могу сказать, что в России система подготовки в вузах свои функции не выполняет — выпускники не знают элементарных вещей. Мотивация же к обучению у меня — это желание расширить свои конкурентные преимущества за счет реальных знаний, желательно полученных у наиболее посвященных учителей. Поэтому на стене есть и британские свидетельства о присвоении квалификации, и японский диплом, подписанный моим тогда учителем — заместителем директора Японского банка развития.

И пусть они не попадают в разряд общепринятых в России видов образования, но для меня они обладают не меньшей ценностью — свои горизонты видения я расширил. Опыт работы на руководящих постах в крупнейших производственных и торговых компаниях в России и Беларуси показал, что для принятия крупной компанией решения о подписании с вами договора наличие диплома не будет основным критерием. Главное — способность достигать целей.

Дубай, ОАЭ

 — Вы уже давно живете в Череповце. Приехали сюда, поколесив по всей стране. Каким нашли наш город?

 — Когда сюда приехал впервые, то попал в один из самых богатых городов России. Я действительно много где побывал, и каждый город был не похож на другой. В то время Череповец выгодно отличался от других нестоличных городов высоким уровнем жизни горожан и наличием дорогого коньяка почти в каждом киоске на автобусных остановках. Но если сравнивать его с другими городами, мне кажется, он был менее восприимчив ко всему новому.

Думаю, что это происходило по инерции — здесь и так все хорошо! Для того чтобы «дергаться» и искать что-то новое, нужен мотив, а раз мотива никакого нет, то нет и смысла что-то менять. Если будет горячо, то с плиты вы сразу слезете. А если тепло, то будете греться, пока штаны не задымят… Вот мы и «греемся» до сих пор. Считаю, что сегодня нам хвалиться уже нечем, а стать примером для подражания из-за пассивности вряд ли получится. И потерянный ключ к благополучию мы усердно ищем не там, где потеряли, а под фонарем: пусть там его нет, зато светлее. Пока еще приемлемый уровень жизни не заставляет череповчан ломать стереотипы и выходить за привычные рамки поведения. В таком случае неизбежен застой с последующим загниванием.

Большой каньон

 — Как получилось, что вы решили связать свою жизнь с Череповцом?

 — Я был приглашен группой предпринимателей, которые попытались на территории полностью разграбленного предприятия освоить и запустить технологию центробежного литья. Но завод продолжал хромать и откровенно умирал. В должности финансового директора с чрезвычайными полномочиями я приступил к выполнению задачи: «причесать» завод, чтобы поднять его инвестиционную привлекательность и подготовить к продаже. Ситуация была сложная: задолженность перед кредиторами превышала полугодовую реализацию, задержки по зарплате в три месяца, склады обеспечения пустые, а чистые активы завода ушли в минусовую зону. Мы были безнадежные банкроты.

Лас-Вегас, США

 — А ваши собственные мысли на этот счет какие были?

 — А какие должны быть? Подписал контракт и приступил к решению задачи. Это был лишь один из серии проектов, в которых мне пришлось участвовать в России. Рядовой в моей практике проект. Не самый тяжелый, не самый легкий. Вариантов решения было два. Первый — упаковать, приделать сверху бантик и продать человеку, который потом, сняв бантик, еще долго будет вспоминать тебя «добрым» словом. Второй — реально поднять завод и только потом предложить к продаже. Выбрал второй. И хотя у меня был годовой контракт, цели удалось достигнуть за шесть месяцев.

В то время я обычно работал в нескольких проектах одновременно и у меня не было оснований оставаться здесь, поэтому покинул Череповец. Но через год бывший в то время директор ОАО «ЧЛМЗ» был приглашен в Москву, и завод остался без руководителя. С одним из прежних собственников завода мы тогда случайно пересеклись на вокзале, и он говорит: «Такое дело, сейчас уходит с ЧЛМЗ директор, искать нового некогда, а ты знаешь завод. Прими его месяца на три, пока мы не найдем кого-нибудь».

Первый контракт в качестве директора я подписал на полгода, пока собственники искали варианты. А потом на год, потом еще на три. 2 сентября будет десять лет, как я являюсь генеральным директором ОАО «ЧЛМЗ». За это время хозяева у завода не раз менялись, и появление каждого нового собственника сопровождалось одним и тем же шагом с моей стороны: я писал заявление об уходе, давая новому хозяину завода возможность определиться — нужен я ему здесь как директор или нет. Искусственно держаться за место не в моих правилах.

На Урале

 — Вы всегда уверены, что найдете место работы?

 — Абсолютно. Но сейчас я уже прижился в Череповце и последние года четыре не принимаю предложения о совмещении должностей в других городах. Всех денег не заработаешь, нужно концентрироваться на чем-то одном. Для себя решил, что, наверно, остановлюсь на Череповце. Здесь у меня есть возможности для самореализации и творчества. Да, завод небольшой, это далеко не те масштабы, с которыми раньше приходилось работать, но зато у меня здесь больше возможностей для самореализации и свободы действий. А это для меня важно. Я поработал в очень крупных компаниях, где свобода действий была, если только ты осуществляешь какой-то очень рискованный проект. Но мне уже несколько надоело постоянно рисковать и ходить по краю. Я себе уже все доказал.

 — Но возможно, и семье уже надоело постоянно ездить — то в Бодайбо, то в Хабаровск, где вы тоже работали…

 — Что касается Хабаровска и Бодайбо, да и других проектов в своей карьере… Я сам принимал решение по участию в тех проектах. Мужчина должен самостоятельно решать проблемы семьи за пределами дома. Решать так, чтобы дать возможность комфортно управлять домом его женщине. Каждый мужчина достоин той женщины, которая рядом. Если рядом череда «недостойных», то это не характеристика мужских достоинств — это свидетельство его недостатков. Но семья — это личное и святое для меня, и мне не хотелось бы обсуждать эту тему на страницах журнала. Любого. В мире живут неидеальные люди и они создают неидеальные союзы. Я не исключение. Единственно, могу сказать, что моя жена — это моя награда, но я для нее не подарок.

В Нижнем Тагиле

 — Хорошо. Поговорим о вас как о начальнике. Говорят, что на Оленегорском механическом заводе, директором которого вы были, в каптерках у ремонтников висят ваши фотографии. Правда ли это?

 — Это на самом деле ни о чем не говорит. Кто-то вешает портреты Сталина, кто-то Ленина. Повесили и повесили, хотя часто многие не очень-то и знакомы с наследием этих вождей. Ну а факты с фотографиями в моей практике бывали. И не только у ремонтников Оленегорского механического. Когда заступил на этот завод в Заполярье, шансов пережить зиму у него практически не было. Все это понимали, и предприятие было полностью деморализовано.

На первой же встрече с коллективом в жесткой форме сказал всю правду, в том числе и то, что собственники рассчитывают скорее не на меня, а на чудо. Ничего не обещал, состояние действительно было плачевное… Тот период вообще был для меня тяжелым: приходилось руководить сервисной компанией и двумя заводами, находившимися в разных городах и принадлежавшими трем разным собственникам. Так или иначе, но через полтора года сдавал завод уже крепко стоящим на ногах. Честно говоря, я и сам сейчас считаю, что без чуда не обошлось.

Лас-Вегас, США

 — Вижу, что вместе со свидетельствами и дипломами на стене вашего кабинета висит молитва…

 — Не сразу стал верить в Бога, но жизнь не оставила мне ни одного шанса на сегодня сомневаться в его существовании. Поэтому и к священным писаниям и прописанным там правилам поведения отношусь достаточно серьезно. Почему нельзя злоупотреб-лять спиртным и табаком? Потому, что будешь болеть и умрешь раньше. Но ведь конец все равно неизбежен! И тем не менее пользу здорового образа жизни никто отрицать в здравом уме не станет. Если почитать Ветхий Завет, то эта очень древняя книга в том числе и об этом. Прописанные там правила я воспринимаю не только как некие рекомендации себе, но и как инструкцию продления своего века для всей цивилизации.

В молодости я был ярым, почти воинствующим атеистом. Сейчас если я скажу, что я верю, то это будет не совсем правда — я просто знаю. Но обсуждать свои ощущения по этому поводу могу только с теми, кто имеет примерно такой же опыт, как и у меня. У всех людей разные взгляды, разные жизненные позиции. И не стоит пытаться кому-то навязывать свои убеждения или знания. Это как минимум наивно. В лучшем случае вас просто проигнорируют, в худшем — вы нарветесь на оскорбления.

 — Смотрел информацию о вас в Интернете и увидел, что вы очень активно общаетесь в Сети, ведете блог в «Живом журнале».

 — Блог в ЖЖ завел для себя — это своеобразная копилка, где я делаю ссылки на свои же материалы в СМИ, чтобы потом не долго искать. Реже, если вижу интересный материал или мысль, могу перепостить. Не считаю, что «Живой журнал» может быть кому-то интересен, кроме самого человека, который его ведет. Я не публичный человек, чтобы делиться с миром тем, как прожил день. С другой стороны, если завязывается дискуссия с кругом лиц, чье мнение может быть интересным, то в ее ходе нередко избавляюсь от собственных ошибок. Но этот круг не может быть значительным по определению.

Бейсбольный стадион в Лос-Анджелесе, США

 — Совсем недавно прошла Олимпиада. Я знаю, что вы сам бывший спортсмен. Болели за наших?

 — Любой спортсмен превратится в болельщика, так как периодически нужен определенный выброс адреналина, к которому ты привык за годы стартов. Первое, чем я занимался, было водное поло. Среди зимних видов спорта выделяю лыжный спорт, в котором имел первый разряд. Из летних — хорошо бегал и также имел разрядные книжки.

Но основным для меня видом стала гребля на каноэ, где показывал мастерские результаты. Тренировался в школе олимпийского резерва. Дисциплина была жесткая. Неписаные правила поддерживались ребятами самостоятельно. В раздевалке у нас висел кед 44 размера, которым сверстники и приучали друг друга к дисциплине. Опоздал на тренировку — получаешь «два тапка», перелез через забор (нужно ходить по дорожкам) — «один тапок» и так далее. В общем, тренировки лучше было не пропускать. Такой подход быстро отсеивал тех, кто сразу не ставил перед собой задачу стать чемпионом, ведь только заветная цель может заставить держать себя в ежовых рукавицах.

Логика подготовки проста: если ты не пропустил ни одной тренировки и на каждую ходил, как на соревнование в своей группе, то обязательно выиграешь. Если ты проиграл, значит, что-то упустил. На протяжении многих лет ребята растут с подобной психологией и убеждаются в ее верности на каждом соревновании. Выходя в жизнь, они уже готовы к конкуренции. Понимают, если что-то не получается, то это только их упущение.

Дайвинг

 — О друзьях. Они остались в Белоруссии? Приобретены уже здесь? Кто в вашем понимании друг?

 — Мой отец говорил: «Друзья — это люди, про которых все знаешь, а все равно дружишь». Чтобы все знать о человеке, надо или долго вместе жить, или вместе «подняться в горы». Так появляются друзья детства или боевые друзья, то есть круг людей, которые знают друг о друге почти все. Простое знакомство или даже симпатии не являются пропуском в этот круг. В любом городе. В Череповце тоже. Так получилось, что те, с кем я дружу, — это в основном люди, с которыми я учился, занимался спортом и так далее. Часто нас уже ничто не объединяет, кроме прошлого. Хотя раньше нас объединяло будущее — общая дорога к одной цели. Мне уже скоро 50, и сейчас я просто завожу хороших знакомых, которых у меня много, и не только в России или Белоруссии.

Израиль. В Гефсиманском саду

 — Есть ли у вас свободное время и как вы его проводите?

 — Что может быть лучше времени, проведенного со своими детьми? Сравниться с этим может, наверное, только время, проведенное с любимой женщиной. Не помню, кто сказал, но я полностью согласен. Если есть чуть больше времени, то могу поспать. А если и еще чуть больше времени, то это боулинг. Правда, последнее время хожу только поучаствовать в мероприятиях с энтузиастами этой игры. В те времена, когда у меня свободного времени было больше, играл часто и результаты были достаточно неплохие — за игру мог выбить одиннадцать страйков. Сейчас кидаю шары редко, но с удовольствием принимаю участие в местных турнирах. Прежнего уровня не показываю, но в качестве развлечения вполне подходит.

Текст: Эдуард Абрамов
Фото: Ольга Шихмарева и из личного архива Владимира Боглаева