Адвокат Александр Хмелёв: «В первом моем деле мы с братом были по разные стороны баррикады»

.
. / Источник:
Александр Хмелёв долгое время оставался в тени своего старшего брата Алексея, одного из самых известных череповецких адвокатов. Но за годы, что Александр ведет самостоятельную практику, он наработал себе собственное имя и сейчас по праву считается одним из самых успешных в своей сфере.

Однако когда, прощаясь после нашего разговора, проходившего в его офисе, адвокат Александр Хмелёв пригласил заходить почаще, пришлось ответить ему фразой из «Бриллиантовой руки»: «Нет, уж лучше вы к нам».

Я хорошо знал «авторитетов» 90-х

 — Александр, а какой была ваша первая профессия?

 — Крановщик электромостового крана.

 — Потом, значит, вы поняли, что это не ваше и решили заняться юриспруденцией?

 — Когда вернулся из армии, пошел работать на завод, потом перевелся на коксохимическое производство, где сменил профессию, стал старшим газовщиком по обогреву коксовых печей. Там со мной произошел несчастный случай: при закрытии первой коксовой батареи я получил серьезный ожог (обгорело 23% поверхности тела). Долго лечился и восстанавливался. Потом вернулся на это же производство (мне тогда было 25 лет), но понял, что это не мое. После случившегося стал испытывать боязнь, и я решил уйти.

Знакомые позвали на кондитерскую фабрику, на должность начальника отдела снабжения. Отработал год, стал коммерческим директором. До 1997 года я работал на кондитерской фабрике, но пришел новый директор и новые собственники, а новая метла метет по-новому, и я уволился.

В этот период старший брат Алексей ушел из прокуратуры Череповецкого района в адвокатуру и стал работать в коллегии адвокатов «ЮРСО». Мы с братом всегда тесно общались. Он предложил мне временно поработать в коллегии адвокатов. У меня не было юридического образования, и сначала я помогал тем, что возил брата по его делам на своем автомобиле. Естественно, он мне за это платил.

В промежутках между поездками я сидел, слушал, вникал, присутствовал при беседах, когда брат разговаривал с клиентами, был на судебных процессах. Мне это стало интересно, и так получилось, что я в 1998 году начал самостоятельно оказывать юридические услуги. Мне необходимо было получить юридическое образование, и я поступил на заочное отделение в СГА. Статус адвоката мной был получен в 2008 году.

 — Трудно ли вам было выйти из тени брата?

 — Надо сказать, что, когда я пришел к нему работать юристом, он не был еще таким известным. Во времена, когда я работал на кондитерской фабрике, в лихие 90-е, многие мои одноклассники занимались «вышибанием». В бандитской среде их считали атворитетами. В 1996 году их стали привлекать к ответственности. В поисках адвокатской защиты стали обращаться ко мне, так как знали, что у меня брат адвокат. Получается, что я поспособствовал росту популярности брата.

А Алексей очень сильный оратор, у него грамотно поставлена речь, со школы ему нравилась история, он писал стихи, книги. Многие из них были изданы. Естественно, я, как средний брат (нас в семье трое), пытался у него научиться. Мне самому было интересно. 70% его успеха — его умение высказываться. В его речах большая эмоциональная составляющая, и на этом очень много строится.

 

 

На свое первое дело шел с одной мыслью: «Только бы не опозориться»

 — Первое свое самостоятельное дело помните? Как ощущали себя?

 — Первый мой опыт состоялся в 1999 году, ко мне обратился некий товарищ Смирнов. Мы обжаловали действия ГИБДД. В суде я тогда первый раз столкнулся с судопроизводством. Как ощущал? В любом деле есть волнение за конечный результат, даже если уже много раз ходил в суд. А тогда я впервые должен был выступить на публике. Когда шел, думал: «Только бы не опозориться».

И надо же было так случиться, что в этом процессе мы с братом оказались по разные стороны: представитель заявителя Хмелев А.Е. и представитель второго участника ДТП тоже Хмелев А.Е. Он отстаивал свою точку зрения, я свою. Эмоциональные моменты, которые были у меня, наверно, перехлестнули. И потом судья просто посмеялся над такой ситуацией: брат «против» брата в суде. А я все-таки выиграл это дело.

 — Брат после этого не обижался?

 — Нет. Понимаете, работа есть работа. Обиды никакой не может быть. Мы с Алексеем часто бывали оппонентами в суде. Единственно, судьи предупреждают клиентов, что мы два брата, чтобы не было претензий. Мне, как младшему, было тяжелее. В основном соперничали в гражданском производстве. В уголовных были по одну сторону баррикады, так как зачастую сложные дела мы ведем вместе. Конечно, шишки-то я набивал, но отрицательный опыт — тоже опыт, и учиться никогда не поздно.

 — Какие отношения у вас со старшим братом, кроме профессиональных?

 — Вообще, со старшим братом у меня тесные родственные отношения. На выходных можем поехать куда-нибудь вместе отдохнуть. И дети наши общаются. То есть это мой друг, и я с ним в любое время могу посоветоваться в чем угодно.

 

Или ты слушаешь меня, или мы расстаемся

 — Понятно, что победой в работе адвоката является оправдательный приговор его клиенту. Но если вы знаете, что вашему клиенту точно дадут срок, то по какой причине вы идете его защищать?

 — Есть, например, статья 158 — это кража. По ней существуют минимальный срок и максимальный. В таком случае я всегда человеку говорю, что наказание в любом случае будет, но вопрос в том, каков размер этого наказания. Это что касается уголовного процесса. Естественно, ты пытаешься привести в действие механизм смягчения, который присущ Уголовному кодексу: с учетом положительных характеристик обвиняемого, с учетом общения и способствования раскрытию данного дела, компенсации. Берутся во внимание все аспекты: и личность, и особенности совершения данного преступления. Может быть, оно было совершено под каким-то давлением или руководством. То есть здесь работаешь уже не на «виноват — не виноват», а на то, чтобы максимально смягчить наказание.

Что касается гражданского производства — здесь все гораздо сложнее. Когда люди приходят и я ясно вижу, что человеку здесь помочь не смогу, потому что он однозначно проиграет, я говорю об этом сразу. Я не хочу наживаться на нем. Правда, некоторые клиенты говорят, что суд — для них это дело принципа. Но большая часть таких клиентов все-таки ко мне прислушиваются, говорят спасибо и уходят. Некоторые не верят и идут к другим адвокатам.

 — А есть такие дела, за которые вы в принципе не возьметесь? Скажем, жестокое убийство, насилие над детьми.

 — Ситуации бывают разные, и если я действительно чем-то могу помочь человеку, то выражаю готовность взяться за защиту его интересов независимо от характера преступления, в совершении которого он обвиняется. Дел с насильниками над детьми у меня пока не было. И наверное, я за такое не возьмусь.

 

С одной стороны — Финляндия, с другой — Норвегия

 — Знаю, что вы служили на Северном флоте. Расскажите об этом периоде вашей жизни.

 — Осенью призвали в армию, в город Мурманск, затем мы прошли учебные курсы в Североморске, потом нас отправили в город Полярный. Там я, наверно, пробыл около года. Затем был остров Кильдин в Баренцевом море, к Новой Земле поближе.

 — Яркие моменты службы были?

 — Особенно ярких впечатлений от службы не осталось. Единственно, интересно было то, что с одной стороны была Финляндия, с другой — Норвегия. Снабжение продуктами, естественно, было хорошее. В России времена были талонные, застойные, зато там у нас было все. Например, мне супруга однажды прислала посылку с тремя банками джема импортного, клубничного, говорит: «На заводе зубами вырвала кое-как».

Я ей потом в ответ отправил целую упаковку подобного джема. У нас было все: любая крупа, любые консервы, сгущенное молоко, ананасы консервированные… Здесь об этом даже и не знали. В то время такое и не снилось. И бытовая техника была всякая. На материке магнитофон «Весна», а у нас там «Сони». Правда, купить на скудную матросскую зарплату мы этого не могли.

 

В браке мы более четверти века

 — Когда пошли служить, были уже женаты?

 — Да, я женился в 1987 году 5 сентября, а 2 ноября уже отправился в армию. Мне шел 20-й год. Призвали, когда отучился в нашем училище на крановщика электромостового крана. В то время обязательна была отработка, и я должен был два года отрабатывать, а все рвались в армию — это было почетно в то время.
Со своей женой Еленой я познакомился в 1984 году. Училась она во втором училище, как и я, только на повара. Я занимался музыкой и постоянно куда-нибудь выезжал с концертами. Занимали везде лидирующие места, побывали во многих городах. И она ездила с нами, стихи читала. Когда поехали в Петербург, еще больше подружились. И с тех пор вместе. Вот уже более 30 лет.

 — У вас две дочери — Ульяна и Марьяна. Чем они занимаются?

 — Старшая дочь работает в сфере защиты прав потребителей. Она — председатель общественной организации. А младшая дочь, ей 20 лет, работает банковским брокером в Москве.

 — Вы влияли на выбор профессии дочерей?

 — Никоим образом. Никаких влияний не было.

 — А на выбор избранника влияли? Или, по крайней мере, пытались?

 — Конечно, пытался, но дочери хотели самостоятельности. Родителей они не особо слушают в этом вопросе. У них есть свои понятия, критерии. Ну, как говорится, на вкус и цвет товарища нет.

 

Монархист и музыкант

 — В соцсетях у вас в графе «Политические взгляды» написано «монархические». То есть вы считаете, что во главе государства должен стоять монарх?

 — Вообще, я считаю, да. Были ли у меня к этому причины? Я далеко не заходил в свои корни. Просто народу в нашей необъятной России нужен жесткий человек, который бы им руководил, наш народ еще, быть может, не научился демократическим ценностям и способности самостоятельно принимать решения. Но это мой субъективный взгляд. Вот даже если судить по роду моей деятельности, я делаю выводы, что многие наши люди не могут принять каких-то самостоятельных решений, то есть им нужен человек, который будет их направлять на истинный путь

Естественно, это все должно быть в рамках разумного, не доходить до беспредельного. Например, я всегда прислушиваюсь к мнению своих коллег, даже младших по возрасту. И несмотря на то, что младший коллега молодой, я считаюсь с его мнением, потому что он грамотный во многих вопросах, очень много читает, развивается. Вот что я имею в виду, вот в чем суть монархии — не угнетать кого-либо, а прислушиваться и выполнять действия с учетом мнений других лиц.

 — Есть ли у вас увлечения, хобби?

 — Я музыкант. Это увлечение мне передалось от отца. У меня окончена музыкальная школа по классу фортепиано и духовых инструментов. Самостоятельно учился еще на кларнете и саксофоне. Струнные инструменты были модны в то время, и я сам освоил гитару и скрипку.

У меня отец всю жизнь отыграл в Доме культуры с такими известными череповецкими музыкантами, как Барский, Федельман, Журавлев, Еремеев. А еще он всегда играл в парке на танцах. В последующем и я стал играть в парке КиО на танцах, это был 1984 год. Позже я играл в ресторанах — «Садко», «Вечерний».

А когда в армию призывали, хотели взять в оркестр, но я отказался. У меня были большие музыкальные перспективы. Меня приглашали поступать в Московскую консерваторию. И Андрей Державин, ныне клавишник «Машины времени», а тогда лидер «Сталкера», приглашал меня в свою группу. Но не сложилось в силу определенных обстоятельств.

 — А кто еще ваши друзья?

 — Настоящих друзей, наверно, нет. У меня был один друг, вместе учились в школе. Его призвали в Афганистан, и он там погиб. Больше таких близких друзей нет. Скорей есть товарищи. Есть и среди музыкантов, есть и во власти.

 — У вас репутация компанейского и веселого человека.

 — Это да. Но найдите хоть одного музыканта, который был бы не компанейский и не веселый.

 — Вы автомобилист?

 — Да, сейчас у меня Audi Q7. По счету у меня это 13-я машина. Начинал с «шестерки» и «Рено-5», маленькая такая, потом были Audi: «селедка», «сигара», «80-я»; Opel Senator, затем «Мерседес», Audi 6. Я вообще поклонник немецких машин. Пробовал на «Лексусе» ездить, и мне не понравилось. Считаю, лучше немецких машин ничего нет. Дольше всего я ездил на Opel Senator, который я приобрел в Белоруссии для знакомого. Я купил тот автомобиль в 1998-м за 4,5 тысячи долларов за несколько дней до дефолта. А когда пригнал машину, грянул обвал рубля, и знакомый не смог за нее заплатить, просил подождать. А потом и я передумал ее продавать.

 — Можете ли вы сами устранить неисправность в авто?

 — Более того — я люблю покопаться в машине. В этом плане я с руками. В старых машинах пытался неисправности устранить сам. А сейчас все новые автомобили, и вроде бы и ломаться-то нечему.

 — Вы считаете себя человеком обеспеченным?

 — Мой нынешний доход меня вполне устраивает. Конечно, сейчас стало немного хуже, чем года три-четыре назад, когда клиентов было больше, но сейчас ситуация в стране, как и во всем мире, изменилась, в ныне действующее законодательство внесено достаточное количество изменений, действия которых позволяют гражданам самостоятельно защищать свои права и интересы. Кроме того, помимо адвокатов в Череповце сейчас примерно столько же юристов. Также много общественных организаций, соответственно, растет конкуренция, у людей есть возможность выбора, так что нам остается только лишь работать и повышать качество оказываемой юридической помощи, не думая о ежеминутной выгоде.

Текст: Эдуард Абрамов
Фото: Елена Манжелей



Источник фото: Елена Манжелей



На эту тему: