Экс-череповчанин, один из топ-менеджеров России Виктор Клочай дал эксклюзивное интервью журналу «Глянец»

Хотя Виктор Клочай покинул Череповец довольно давно, здесь его знают и помнят. Во-первых, Клочай отдал двадцать лет своей жизни «Северстали», где от подручного сталевара дошел до директора по производству. Ну а во-вторых, Клочай ко всему прочему обладает действительно запоминающейся внешностью с усами почти как у Якубовича и фамилией, необычной для здешних мест (Виктор Клочай родился на Украине, в Черкасской области).

ДОСЬЕ:

1979 г. Подручный сталевара в кислородно-конвертерном цехе Череповецкого металлургического завода (ЧМЗ)

1986 - 1999 г. Ст. производственный мастер конвертерного отделения, начальник цеха, гл. инженер, начальник конвертерного производства, коммерческий директор, директор по производству ЧерМК , председатель советов директоров ОАО «Карельский окатыш» и ОАО «Оленегорский ГОК»
2000 - 2001 г. Генеральный директор ОАО «Носта» (Орско-Халиловский металлургический комбинат)
2001 г. Генеральный директор ОАО «ЗМЗ»
2002 г. Генеральный директор ОАО «ЗМЗ»
и ОАО «УАЗ»
2003 г. Первый зам. генерального директора холдинга ОАО «Северсталь-авто» – генеральный директор производства автомобилей и силовых агрегатов
2005 г.Заместитель генерального директора ЗАО «Северсталь-групп»
2005 г.Вице-губернатор, первый зам. председателя правительства Нижегородской области
2009 г.Генеральный директор ОАО «ГТЛК»
С июня 2010. Председатель совета директоров, а затем гендиректор ОАО «Русполимет»
2011 –2013 гг.Генеральный директор ЗАО «Дробмаш».
На данный момент – председатель советов директоров ПАО «Русполимет» и ЗАО «Дробмаш».

С «Северстали» я ушел с благодарностью

— Жизнь намного разнообразнее, чем мы ее можем себе представить. И если бы мне еще годом раньше, чем я покинул «Северсталь», сказали, что это придется сделать, я бы рассмеялся этому человеку в глаза. Во второй половине 1999 года от акционеров ОАО «НОСТА» мне пришло предложение возглавить металлургический комбинат. Я несколько месяцев думал и дал согласие. Мы обсудили мой уход с Алексеем Александровичем Мордашовым, он понял меня, и я уехал в Новотроицк. Проработал там хоть и не очень продолжительное время, но с хорошим результатом для предприятия. После этого снова вернулся в группу «Северсталь» и работал в ней до 2005 года. До тех пор, пока Валерий Павлинович Шанцев, занявший должность губернатора Нижегородской области, не пригласил меня к себе на работу. Я понимал, что меня ему рекомендовали. Лично с Шанцевым до этого я знаком не был.

После разговора, в котором Шанцев рассказал, что задач и проблем много, мне предложили возглавить реальный сектор экономики в правительстве области, курировать промышленность, транспорт, связь. А главное, развивать этот сектор. Я принял предложение. Естественно, мне пришлось оставить пост генерального директора УАЗа и ЗМЗ, и таким образом, я, что называется, ушел из группы «Северсталь». Уже насовсем. И, соответственно, дальнейшая моя деятельность выглядела уже достаточно самостоятельной, вдалеке от второй родины, которой я считаю как раз Вологодчину и Череповец. Других причин моего ухода из структур «Северстали» не было. Мы все обсудили с Алексеем Александровичем (Мордашовым — прим. ред.), он пожелал мне удачи. Я с благодарностью попрощался со всей нашей командой.

— Нелогично для «Северстали» отпускать специалиста такого уровня…

— Ну, понимаете, люди растут. И на «Северстали» тоже. Туда приходят новые квалифицированные специалисты, и, насколько я знаю, у компании дела идут неплохо.

Я жил прямо на заводе

— У вас был период в жизни, когда вы являлись генеральным директором сразу двух заводов — Заволжского моторного и Ульяновского автомобильного. Оба эти предприятия были в тот момент на грани банкротства…

— Ситуация действительно была сложная. В 2001 году меня назначили гендиректором ЗМЗ, который находился в довольно тяжелом состоянии. А через год поступило предложение возглавить еще и УАЗ. Я очень долго сопротивлялся назначению гендиректором на второй завод. Меня, можно сказать, «взяли измором». (Смеется.) Однако все же убедили. Я принял предложение, и со временем мы выправили ситуацию и на ЗМЗ, и на УАЗе.

— Тот факт, что вы все-таки решились взять в управление два завода в весьма тяжелом состоянии, характеризует вас как человека решительного и уверенного в своих силах. Наверное, пришлось положить на алтарь личную жизнь?

— Признаюсь, те четыре года дались мне непросто. Жизнь тогда была очень насыщенная. Расстояние между заводами — шестьсот километров, и все эти четыре года в Нижнем для обеспечения оперативного перемещения между предприятиями стоял Як-40. График у меня был такой: три дня я на Заволжском моторном, три — на УАЗе. В Ульяновске я даже не утруждал себя поисками какого-либо жилья, а жил прямо на заводе. У меня были «апартаменты» с вполне сносными условиями прямо через коридор от кабинета в заводоуправлении. Мои окна выходили на проходную завода, и мне всегда было видно, кто и когда приходит и уходит с работы. (Смеется.)

— Удавалось ли видеть семью?

— Ну, дом у меня был в Заволжье, там жили жена с дочкой. Поэтому те два-три дня, когда я был на ЗМЗ, плюс выходные я был с семьей.

Серьезный человек сделал мне серьезное предложение

— На протяжении всей жизни вы были производственником. А что для вас был переход из производственников в чиновники, когда вас позвали в правительство Нижегородской области?

— Так получилось, что большую часть своей жизни я действительно проработал в серьезном реальном секторе экономики: металлургия, машиностроение, спецметаллургия. Был, правда, небольшой отрезок времени, когда я по поручению министра транспорта РФ Игоря Левитина возглавил проект ГТЛК. Когда проекты были запущены, я попросился у Игоря Евгеньевича (Левитина — прим. ред.) обратно в промышленность.

А переход из промышленников в чиновники, в администрацию Нижегородской области, был для меня, безусловно, полезным опытом. Поскольку из кресла генерального директора деятельность чиновника виделась совсем простой: принимай правильные решения — и можно работать очень результативно, свернуть горы. Но оказалось, все не так. Быть хозяином в периметре, когда ты сам принимаешь решения и сам отвечаешь за результат, — это одно. Будучи же чиновником, ты принимаешь решение, кажущееся тебе стопроцентно правильным и реализуемым, а тебе говорят: «Виктор Владимирович, вот есть закон такой-то и его статья такая-то, по которой этого сделать нельзя». Или: «Есть нормативные документы такие-то, по которым можно сделать только так, а не иначе». А на то, что в результате из-за этих нормативных актов мы не сможем решить задачу, говорят: «Ну, значит, надо с этим смириться».

Виктор Клочай с супругой Ольгой

Тем не менее я пошел на должность вице-губернатора, во-первых, потому, что серьезный человек (Валерий Шанцев — прим. ред.) сделал серьезное предложение. Во-вторых, я к тому времени уже принял решение жить в Нижнем Новгороде и мне было интересно приобрести новый опыт административной работы, познакомиться с регионом. Когда же я поинтересовался у Валерия Павлиновича, почему его выбор пал на меня, он ответил: «Из десяти человек, которых я спросил, кто более всех подходит на должность вице-губернатора, только один не назвал твою фамилию». Честно говоря, после этого заявления все мои аргументы закончились...

Считаю, что в команде Шанцева за те годы работы мне удалось сделать довольно много для области. За это время нам кардинальным образом удалось поменять ситуацию с наполнением регионального бюджета, с темпом роста промышленного производства. А в течение первого года мы практически полностью обновили автобусный парк, не привлекая при этом федеральные и областные деньги, именно за счет собственных ресурсов. Это я привел просто в качестве примера.

Но я привык к более ощутимым результатам. Процесс для меня является значимым, если в конечном итоге он дает понятный и эффективный результат. Процесс ради процесса меня не интересует. Что касается того, чтобы сидеть в президиумах и прочих комиссиях, меня это тоже мало волновало и волнует. Для меня это не является показателем какого-то успеха в жизни.

— В правительстве вы курировали промышленность, сельское хозяйство, инновации и внешнеэкономическую деятельность. Не перебор?

— Думаю, что нет. Все это реальный сектор. Всё — единый организм, а только от синергии можно получить результат. Поэтому перебора никакого не было.

«Человек с бульдожьей хваткой», «неправильный», «красный директор»

— Вас зачастую называют «красным директором». Как вы к этому относитесь?

— Вижу в этом и положительную сторону, и отрицательную. Наши замечательные отечественные демократы приклеили такой ярлык всем, кто в советское время успел поработать директором предприятия. А я в молодые годы был директором в Череповце — по производству и по коммерческой работе — и считаю, что очень много взял оттуда правильного и серьезного, что помогло мне в дальнейшем. Не сравнимым ни с кем авторитетом для меня был, конечно, Юрий Викторович Липухин. Считаю, что сегодня таких директоров, как он, — по глубине знания экономики, уровню инженерной подготовки и по многому другому — с собаками не найти. У него было чему поучиться. И именно благодаря ему в кризисные 90-е годы выстоял ЧерМК. И вся дальнейшая история комбината основывается на тех достижениях, которые были сформированы в годы директорства Липухина. Вот таким «красным директором» для меня было бы быть почетно. Поэтому я не вижу никакого оскорбления в этом названии.

— Партнеры, имеющие с вами дело, говорят, что вы «человек с бульдожьей хваткой». Вы сами слышали, что в отношении вас существует такое определение?

— Думаю, что меня так охарактеризовали именно из-за моего стремления доводить все начатое до конца. Поэтому я не буду сильно возражать против такого определения.

— В своей программе «Полный контакт» на «Вести FM», в которой вы участвовали в качестве героя, Владимир Соловьев назвал вас «неправильным»…

— Речь в этот момент шла о том, что многие промышленники и предприниматели разворачивают свой вектор в западном направлении и именно там вкладывают деньги. Мы же в такое сложное время, несмотря на все риски, инвестируем в отечественное предприятие.

Видеться с внуками — огромное удовольствие

— У вас большая семья?

— Два сына, Владимир и Максим, и дочь Полина. Старший сын, Владимир, ему 40, кандидат медицинских наук, до последнего времени практикующий хирург-уролог. Но два года он уже не практикует. Он действительно специалист высокого класса. Когда он был на стажировке в Германии, ему предлагали там остаться, но он решил вернуться, много лет проработал в областной больнице. Сегодня возглавляет Выксунскую центральную районную клиническую больницу. Я был у него, походил по территории медучреждения, посмотрел отделения, спросил: «А зачем тебе все это надо?» Он ответил: «Надо». Ему это нравится. И хорошо, когда специалист берется за трудное дело с полным понимаением своей ответственности. Каждый имеет право делать то, что он хочет.

А младший, Максим, генеральный директор «Русполимета». Ему 34, живет с семьей в Кулебаках, у него двое детей. Предприятие он возглавляет уже больше года. Это сложно, но с задачей он и его команда справляются.

— У вас уже восемь внуков. Скажите, какой вы дедушка?

— С внуками видимся почти каждое воскресенье. Мне это доставляет огромное удовольствие. Я рад, что они все живут рядом, в Нижегородской области, и есть возможность видеться часто.

— Расскажите о жилье, где вы живете. Это квартира или дом?

— Несколько лет назад, когда работал директором УАЗа и ЗМЗ, я получил участок земли, где в 2005 году построил дом. Двухэтажный, большой, чуть больше, чем у меня был в Череповце. Он находится в исторической части города. Но, как мне кажется, ничуть не испортил ее, а наоборот: департамент охраны памятников собирается через 15 лет включить его в свой реестр. Проект выполнил молодой талантливый нижегородский архитектор Алексей Пушкарев.

Не понимаю термина «прожигать жизнь»

— Остается ли у вас время на какие-либо увлечения?

— Главное мое «увлечение», как я уже говорил, это, конечно, семья. А если говорить о хобби, то это лошади. В свое время мы создали детско-юношеский конноспортивный клуб, он начал очень бурно развиваться, и его воспитанники уже становились победителями всероссийских соревнований. Сам я тоже очень люблю ездить верхом. Для меня поездка в седле — единственная, пожалуй, возможность отключить мозги, дать им отдохнуть.

— В собственности у вас есть лошади?

— Да, несколько. Какие-то оформлены на клуб, какие-то на меня как на физическое лицо. Но это без разницы: все они участвуют в соревнованиях и форма собственности на их результатах не сказывается.

— Вы человек обеспеченный. У вас никогда не возникало мысли уехать из России, скажем, в Европу и жить там в свое удовольствие, оставив дела?

— В свое удовольствие можно жить, только занимаясь значимым, интересным делом. Я вообще не понимаю такого термина — «прожигать жизнь». Для меня чисто психологически неприемлемо уехать из страны, где ты состоялся, где родились твои дети и внуки, и оставить дела. Не говоря уже о том, что все заработанное инвестировано здесь же и увезти с собой это невозможно. Надо создавать европейское качество жизни именно здесь.

— На своей родине, в Черкасской области, давно были?

— У мамы дома бываю несколько раз в год. В прошлом году ездил на могилы отца, дедушек и бабушек, которые там похоронены. В связи с событиями на Украине ездить на родину стало сложнее...

— А в Череповце бываете?

— С того времени, как я ушел на работу в администрацию Нижегородской области, мне не удалось побывать в Череповце. Но очень хочется! И надо обязательно как-нибудь выбраться. В Череповце очень много дорогих мне людей, которых хочется увидеть, благодаря которым я есть такой, какой я есть. Низкий им поклон и большая благодарность. Я их очень люблю и очень ими дорожу.

Эдуард Абрамов